Ambassador21

 

AMBASSADOR21: “Жизнь-дерьмо” – это не наш лозунг

Digital hardcore неправильный термин, мы предпочитаем термин индастриал, это более глобальное понятие, включающее в себя много стилей и субстилей.
Алексей Протасов

10 января в Минске в клубе 7-я луза состоялось выступление немецких музыкантов Synapscape, знаковых людей в индустриальной культуре, основателей лейбла “Ant-zen”, участников многих фестивалей, людей, имена которых известны всем. Но в этот день журналистов ТОК, то есть меня, интересовали другие знаковые личности, которые, если и не стоят на одной ступени с Synapscape, то, во всяком случае, дышат им в затолок. Это Ambassador21.
Данная статья задумывалась как интервью, разговор о прошлом и настоящем группы. В итоге все превратилось в приятную беседу на кухне. Как и многие беседы на кухне без определенной темы, местами беседа превращалась в спор. Развернутые ответы Алексея Протасова задевали другие темы, в итоге получалась запутанная паутина связей, которая порвала все связи с намеченным планом разговора.
Два веселых и позитивно настроенных человека, Наташа и Алексей, не сразу ассоциируются с их образом на сцене. Ambassador21 не любят, когда их музыку называют Digital hardcore, и сами до сегодняшнего дня не понимают, почему они играют именно такую музыку:

«Я не знаю (после долгих раздумий). Так получилось… Потому что время меняется, все идет: в 80-е годы рок-н-ролл – это было круто, но все развивается. Появились новые вещи в музыке, которые стали интересней, чем, например, группа ДДТ 83-го года. Да, тогда это было круто. Потом десять лет назад noise был своеобразным протестом. Это было что-то запрещенное нелегальное, в этом была какая-то юношеская романтика».

Алексей и Наташа познакомились задолго до создания проекта Ambassador21, на одном из рок- фестивалей. Они пришли в электронную музыку из общества, в котором люди восторгаются Ramones, Dead Kenedys, Black Flag, Ministry. Они никогда не знали белорусских электронщиков, что-то слышали в то время о Delta9, о Леше Кутузове, Energun22. Сейчас они, в общем-то, тоже не могут сказать что- то определенное об электронной сцене в Беларуси. Как и всем маргиналам, в которых бьет через край романтика и желание выделиться, Ambassador21 в начале своего пути хотелось быть ни на кого не похожими:

«На папу (смеется) Мы ни на кого не хотели быть похожи. Мы не хотели быть похожи на Alec Empire и, тем более, на Atari Teenage Riot. Мы, возможно, похожи с ними по социальной направленности, но в музыкальном плане точно не похожи».

Жесткий звук, пропущенный местами через Metal Zone(гитарная примочка, создающая плотный жесткий звук – прим. редактора), быстрый темп и голос, который звучит на грани срыва. Человек, который впервые услышит Ambassador21, скорее всего, скажет: «Что это? Это апокалипсис! Вопли, шум, это неуравновешенные люди». Социальный протест все время имел жесткую форму выражения, но у Ambassador21 социальный протест не является целью:

«У нас много социальных заявлений, но они не являются самой целью. Музыка, как набор звуков, она ни против чего не протестует, но если ты вкладываешь определенный message, который ты хочешь донести, только тогда появляется какой-то протест. Мы же поем по-русски, мы же понимаем все дословно, поэтому понимай, как хочешь.
Что сильней личность или общество? Мы не против McDonald’s и StarBucks. Это не сама цель. Люди во Франции жгут машины просто for fun. Это протест? Протест. Чего они хотят добиться сейчас? Да ничего, это просто for fun».

Форма протеста разная: кто-то с открытой бутылкой пива за филармонией болтает о том, что культура Беларуси в упадке, кто-то, справив нужду во дворе, вечером в Интернете на форуме напишет о «быдле», которого так много в нашей стране. Но хоть кто-нибудь борется?

«Немцы в знак протеста напишут ноту протеста, но это займет много времени. Во Франции начнут жечь машины. А у нас… У нас протест выражают в узких форумах для пяти человек. Это скучно. Спалите хоть одну машину. У нас дорогих машин больше, чем в Европе. Мы выступали в Швейцарии. Казалось бы, сытая страна, что там может произойти? Но там был такой движняк. Мы пришли в 11 часов на завтрак, они еще не расходились».

О том, что Ambassador21 из Беларуси, в Европе узнали и начали обращать на это внимание только после президентских выборов. До этого они были музыкантами, которые играют индастриал. Они никогда не были и не будут в образе осколка постсоветской упадочной культуры с красными майками СССР на груди или белоруской псевдофольклорной группы, разодетой под средневековье и с волынками под мышкой. Они играли и играют качественную индустриальную музыку мирового уровня.

«Плохой концерт – это когда группа вышла и что-то показала. А когда ты выходишь на концерт и ничего не показываешь, а делаешь – вот это хороший концерт!»

Тяга Ambassador21 к независимости и космополитичность взглядов видна во всем, что они делают. Они создали свой лейбл Invasion Wreck Chords только потому, что не любят зависеть от других:

«Мы предпочитаем не зависеть от планов лейбла, мы предпочитаем сами строить эти планы. На нашем лейбле Ambassador21 стоит на первом месте. Хотя мы и работаем с другими музыкантами, мы его открыли для Ambassador21. Мы рады, что работаем на собственном лейбле, а с другими только дружим, но мы не на их лейблах!
Мы не работаем по демо – нам должна нравиться музыка и человек. Мы не промоутируем музыку – мы продвигаем человека. Нам много присылают материала, чтобы мы просто оценили, но есть люди, которые присылают с целью издаться на нашем лейбле. Это 99% что «нет», просто потому что нет времени. Собственный лейбл помогает держать себя же в форме».

Напоследок, я попросил сказать что-нибудь любителям хорошей электронной музыки в Беларуси:

«Живите! Просто живите! Это нормально! Это классно! Все в жизни нормально, все можно найти. Не устраивает место – можно поменять место, не устраивает окружение – можно поменять окружение. Не нравиться музыка Ambassador21 – не слушайте. Не слушайте кого-то, сами слушайте!»

На этой оптимистической ноте мы расстались и встретились уже на концерте, но уже в совершенно других ролях. Я был в роли обычного слушателя, которого со сцены и не выделишь из массы пришедших людей. Они – сгусток энергии, который бил током всех пришедших на концерт. Я стоял возле бара, потягивал пиво и наблюдал за происходящим, когда в голове всплыл еще один вопрос, который я задал на кухне Ambassador21. Вопрос о среднем возрасте поклонников их творчества в Беларуси:

«20, и то, потому что младше 18 не пускают в ночные клубы. Так как тридцатилетние люди в Беларуси сидят дома с детьми, женами и тремя телевизорами. У них тяжелый день, они устают на работе. Это все детство и воспитание. Они все прошли, они все видели, но теперь они остепенились. Люди, с которыми мы дружили раньше, стали солидными взрослыми. Сейчас я не представляю, как они живут, хотя раньше они играли панкрок».

Со средним возрастом они, возможно, прогадали, так как публика, пришедшая послушать и посмотреть на знаменитых земляков, местами была немного постарше. И все же, как веско и определенно заметил Протасов:

«Мы никогда не обещали возглавить колону идущих куда-то. Мы не хотим собирать манифестацию. Если мы вас вдохновляем, то, пожалуйста, делайте. Мы никогда не претендовали на молодежных гуру. Нам в Европе говорят «спасибо» по-русски только за то, что мы выводим их из вакуума, за то, что мы даем людям надежду».

By Georgiy Dalin, January 2009